Открыв глаза, я увидел высокий белоснежный потолок. Высокий белый потолок будто заполнил собой все вокруг. Сплошной белый потолок …
Не было боли. Не было страха. Не было никаких мыслей. В голове – сплошная пустота. Не было никаких ощущений. Ничего. Почти ничего.Кроме невероятно сильного, безудержного ощущение,что распирало грудь. Такого ощущения у меня не было ни разу за 25 лет.

– Я буду жить? Я буду жить! – Эти три слова в вопросительно-утвердительной форме я говорил на протяжении трех последних часов. Трудных часов,когда врачи боролись за мою жизнь.

Теперь я знал, что буду жить. Я почувствовал в себе веру в Господа. Это было впервые в жизни. Раньше я говорил, что верю в Бога. Время от времени ходил в церковь. Молился каждый день. Учил сына жить Божьими заповедями. Объяснял жене, почему необходимо обвенчаться.Но только теперь почувствовал в себе настоящую веру. Это не слова, не чувства, которые присущи людям. Это нечто невероятное, не подлежит никакому описанию.

«Что дальше? Как жить? Что делать? “, – Искрой в голове промелькнули первые мысли. Я попытался пошевелить туловищем. Чувствую. Все чувствую.Легонько поднял левую ногу, потом правую. Позвоночник не поврежден. Слава Тебе, Господи,слава! Я не буду лежащей. Не буду ни для кого обузой.

А руки? Я посмотрел на свою левую. Вся забинтована,она просто лежала рядом и не шевелилась. Я попытался ее поднять. И рука двигалась лишь в плечи. А правая?Что с ней? Работает: я легонько поднял руку и поднес к лицу. Я ее чувствую. Но … Средний и безымянный пальцы мертво висели. Бинты на кисти руки насквозь пропитались черной кровью.

Безразлично. Все хорошо. Руки я разработаю. Я знал, что теперь смогу все. Я не один. Господь всегда рядом.Он любит меня. В этот момент вся жизнь промелькнула у меня перед глазами. Я почувствовал и понял, что она всегда была в руках Божьих. Я семь раз был под скальпелем. Почти не осталось части тела, которую мне не оперировали. Дважды ждал приговор онкологов. Но Господь держал меня в своих руках.И на этот раз тоже. Просто я очень неугомонный, капризный, непоседливый и рисковый человек. Я вывернулся из рук Господа, но Он подхватил меня удержал, не дал упасть. Не дал умереть.

Спасибо Тебе, Господи! Мысленно я произнес слова, которые говорил каждый вечер перед сном: «Господи, прости мне все мои грехи, известные и неизвестные. Прости меня, грешного. И дай мне силы выдержать все испытания, послании Тобой. Умоляю Тебя, Господи, наказывая, не умерщвляй меня. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь ».

Бог никогда не дает человеку больше, чем он может выдержать. Три месяца на больничной койке мне казались адом. После двух дней пребывания в реанимации меня перевезли в больницу скорой помощи города. Там я пробыл месяц.Мне составили поломанную левую поставили пластину. Побрили налысо: правая часть головы была скальпированная, кожу сшивали, как могли. Правую руку, на которой были порваны сухожилия, загипсовали к операции, которую делали уже в другой больнице – областной.

На всю жизнь в моем сердце останутся воспоминания о нейрохирурге Евгение Петровиче Понокуре, который мне сказал, что врача пациенту посылает Господь. Операция и ее последствия – это испытание как для пациента, так и для врача. Нужно всегда верить в Господа и все будет хорошо.Честно говоря, я не боюсь операций, я иду на них, как в магазин за хлебом. Это жизненно необходимо. Вот сейчас по моей руке проходит скальпель. Я всегда во время операции чувствую, когда лезвие скальпеля входит в меня, это вроде нож в масло.

– Вы уже режете, – спокойно говорю Евгению Петровичу.

- Не режу,- Холодно с обидой бросил он мне.

– Ой, простите, оперируете, – смущаюсь я. – А можно немного добавить наркоза,чтобы я не чувствовал ничего.

– Нет, мне нужно с тобой разговаривать, чтобы ты говорил, что чувствуешь, – спокойно говорит хирург, – Если будет выходить наркоз с руки, тогда скажешь,добавим.

В операционной тихая музыка. Я смотрю на врача. Из-за ширмы, закрывающей руки, видно только его глаза. Стекла очков пронизывает напряженный пристальный взгляд. Капельки пота выступили на лбу. Медсестра салфеткой осторожно вытирает врачу лоб.

– Кто же тебя так зашил? Как мешок с сахаром.Но разве сухожилия можно шить нитками, которыми зашивают паруса, – недовольно говорит хирург. – О, так тут еще и гербарий. Это тебе так рану обрабатывали? Хорошо, что заражение крови не началось.

А таки хорошо, – думаю я.Когда автомобиль, в котором я ехал, начал переворачиваться, я по пояс вылетел через люк (не был пристегнут ремнем безопасности), так и чесала головой и двумя руками по асфальту и обочине. Автомобиль сделал два полных перевороты и если бы не молоденькая деревце, его остановило, упал бы сверху.

Можно только представить, сколько разной грязи забрались в руки и голову, на которых кусками была сорвана кожа. Семена травы, какие-то колючки, щепки лезли через швы на голове больше года. В отделении нейрохирургии где я пробыл месяц после больниц, меня готовили к повторной операции на голове. Слава, Богу, дорожный мусор вылез через швы.

– Пошевели большим пальцем, – попросил Евгений Петрович, – да, а теперь указательным, средним, безымянным, мизинцем.

- Не могу мизинцем, – удивился я. Средним и безымянным могу, а мизинцем – нет.

И снова лезвие скальпеля. А потом ощущение, будто кто настраивает рояль: открыл крышку и пинцетом дергает за струны, которые присоединены к клавишам. А клавиши, точнее, пальцы сами начинают шевелиться.

- Теперь еще раз шевели мизинцем, о, теперь хорошо, – спокойно говорит врач и рассказывает анекдот о пациенте, которому хирург говорит, что после операции он будет играть на скрипке, хотя тот на ней никогда не играл.

- Наркоз значит, вы сейчас мне накладываете швы, я чувствую, как прокалываете кожу, – закрывая глаза, произнес я.

– Хорошо. Два кубика добавь, – обратился хирург к медсестре.

Я вышел из операционной безрукий: правая рука в фиксирующей повязке (год на ней была титановая пластина), а левая, на которой только сшили сухожилия – в гипсе. Но это мелочи по сравнению со сном, точнее – с бессонницей. Я месяц не спал. Если бы мне кто сказал,что человек может месяц без сна – не поверила бы.Всю ту боль, которую я пережил – ничто по сравнению с желанием уснуть и не мочь этого сделать. Снотворное не помогало. А еще меня доставал постоянным шум в голове. Я раздражался, нервничал, плакал … А со временем привык. Теперь шучу, что со мной навсегда остался шум моря.

Евгений Петрович мне прописал целый ряд упражнений и процедур. Сказал, что если все выполнять, через четыре месяца разработаю руку. Ошибся. Я ее разработал через четыре недели. День и ночь работал. Главное – не бояться боли и помнить, что Бог никогда не дает человеку больше, чем он может выдержать.

Можно много еще рассказывать о страданиях, но они предназначены только для меня. Зализанные раны дают о себе знать. Я живу с постоянной болью, иногда она сильнее, иногда – слабее. Я привык. Это не трудно и не страшно. Это не мешает мне полноценно жить и работать.

Находясь на больничном, я пошел на работу. Точнее, я нашел новую работу, поскольку с предыдущей меня уволили. Просто выбросили, как отработанный материал. Кстати, в аварию я попал во время рабочей командировки. Но все в руках Господа. Вера в Бога послала мне людей,которые поверили в меня.Я снова прошел нелегкое испытание: первых два месяца я боялся потерять сознание на работе. У меня постоянно кружилась голова, мной шатало, но не мог не оправдать доверия людей. Они поверили, и я это доверие должен оправдать.

Сейчас, когда после аварии прошло два с половиной года, я могу спокойно вспоминать все, через что прошел, и объяснять другим, что вся наша жизнь – это испытание нас на прочность, на то, насколько сильна наша вера в Господа. Это путь к Творцу. Путь к вечной жизни.

Я не знаю, смог я пройти это испытание или нет. Так же, как не знаю, какие еще меня ждут испытания, но с уверенностью могу сказать, что Господь наставляет меня на путь истинный, и моя жизнь в Его руках.

Р.S.За минуту до того, как произошла авария, по радио звучала песня в исполнении группы ТНМК под названием «Должен идти». Я слышал ее впервые, но откуда знал все слова. Я почувствовал: что-то должно произойти, и закрыл глаза. «Чуть слышно, тихо, где-то там. Шлют ветры и волны привет городам. Там в море горы, за ними – мосты.Меня ждут – я должен идти ».